Фальсификация референдума и информационная блокада — Крым в правовом вакууме: юридическая практика переходного периода — Реконкиста: Украине предстоит «заново осознать Крым» — Проблемы гражданства, перемещенные лица и «отказники» — НКО и этика: присутствие российских правозащитников в Крыму как легитимация захвата — Аннексия глазами крымских татар: обещания Путина и прессинг ФСБ

Модераторы: Сергей Грабовский (Украина) и Александр Морозов (Россия)
 

Выступления большинства участников дискуссии строились вокруг правового анализа крымского референдума и оценки тех его последствий, которые стали очевидны уже сейчас.

До 80% «якобы севастопольцев», участвовавших в акциях за присоединение города к России, приезжали в Украину на паромах через Керченский пролив, поделился известными ему данными украинский гражданский активист и политик Юрий Прохоренко, недавно вернувшийся из Крыма и наблюдавший аннексию полуострова собственными глазами. При этом руководство городской администрации Севастополя, представлявшее «Партию регионов», с самого начала поддержало «кампанию захвата», констатировал докладчик. Сам референдум, по словам Прохоренко, проводился в условиях информационной блокады (вещание украинских телеканалов на полуострове прервалось) и был организован с явными и грубыми нарушениями процедуры, предусмотренной украинским законодательством: именные приглашения на голосование, которые позволяют идентифицировать избирателя, рассылались незаполненными; накануне референдума были замечены случаи «массовой прописки»; некоторые избиратели явились на участки с российскими паспортами. В Севастополе проживает 380 тысяч человек, в референдуме же, согласно официальным данным, приняли участие около 400 тысяч; по независимым подсчетам, реальная явка при этом составила 37%, рассказал украинский политик.

В результате аннексии Крым оказался в правовом вакууме: судьи бывшей автономии выносят решения «именем ничего»

В результате аннексии Крым оказался в правовом вакууме: в настоящее время судьи бывшей автономии выносят решения «именем ничего» — переход от украинского к российскому законодательству обернулся параличом юридической практики, нотариусы и адвокаты не работают, утверждает Прохоренко. На полуострове обострились социальные проблемы: в магазинах и банках — очереди, «эйфория проходит», и как следствие, около 35 тысяч человек уже покинули Крым: «В сознании большинства крымских людей произойдет перелом, и они поймут, что была сделана огромная ошибка».

По словам Игоря Семиволоса, директора киевского Центра ближневосточных исследований, специализирующегося на «изучении взаимодействия этнических общин Крыма и модерации их конфликтов», «деятельность центра прервала оккупация». Ученый рассмотрел положение в Крыму с точки зрения каждой из трех этнических групп полуострова: украинцев, русских и крымских татар.

После распада СССР «все три этнические группы были неудовлетворены своим положением», — напомнил Семиволос. Русские после обретения Украиной независимости ощутили себя «меньшинством» в национальном масштабе, украинцы были меньшинством в Крыму и ощущали дефицит внимания Киева и «материковой Украины», крымские татары желали автономии, их не устраивала «половинчатая» позиция Киева. Сейчас мы имеем ситуацию, когда одна этническая группа — русские — «довольна», но «по мере укрепления русской вертикали» и она скоро поймет, «куда попала», предположил докладчик.

В то же время оккупация дает Украине шанс «по-новому осознать Крым» и принять его культурно-этническую неоднородность, сказал Семиволос; «идея реконкисты — очень сильная идея», которая будет формировать украинскую политическую нацию, прогнозирует исследователь.

Реконкиста — очень сильная идея, которая будет формировать украинскую политическую нацию

Косвенно полемизируя с Семиволосом, председатель российского комитета «Гражданское содействие», член правления правозащитного центра «Мемориал» Светлана Ганнушкина попросила участников встречи не брать на себя смелость говорить от имени этнических общин, потому что в каждой из них есть люди, придерживающиеся разных политических взглядов: «позиции разные, и они не определяются этничностью».

Ганнушкина рассказала, как, посетив Крым в составе делегации российских правозащитников, она заметила «растерянность» новых властей региона, в том числе — подразделений ФМС, на которую возложена задача паспортизации жителей полуострова.

Подтверждая наблюдения Прохоренко, Ганнушкина констатировала «правовой хаос» в Крыму: юристы «переучиваются». Правозащитник также обратила внимание на неопределенность статуса тех крымчан, которые отказываются принимать российское гражданство: ссылаясь на слова представителей ФМС, она рассказала, что «отказникам» будет выдаваться миграционная карта и разрешение на временное проживание, таким образом, коренные жители Крыма окажутся приравнены к мигрантам. Глава «Гражданского содействия» опасается и нового передела собственности в бывшей автономии, поскольку кадастровые базы данных после аннексии закрыты, и документы, подтверждающие права на недвижимость, недоступны.

В завершение Светлана Ганнушкина задалась вопросом: имеют ли представители гражданского общества России моральное право «принимать участие в жизни крымчан»?

«Как работать с правом, если мы не признаем у этого “права” права на существование?» — иными словами, не легитимирует ли присутствие российских правозащитников на полуострове его аннексию? Однозначного ответа на этот вопрос сегодня ни у кого нет, признала она.

Сомнения Ганнушкиной разделил и московский политолог, специалист по российской электоральной системе и регионалистике Александр Кынев: РПР-Парнас, партия Прогресса и «Яблоко» заявили, что не будут создавать местные отделения в Крыму, потому что не признают аннексии полуострова, что «создает проблему политического представительства» на предстоящих осенью выборах в регионе. Перед тем же этическим выбором стоят и российские НКО, считает Кынев. «Занимаясь мониторингом выборов много лет, я не собираюсь наблюдать за выборами в Крыму, потому что не признаю их легитимными», — резко обозначил свою позицию политолог. «Но к кому же будут обращаться люди, чьи права в ходе процедуры будут нарушены?»

Занимаясь мониторингом выборов много лет, я не собираюсь наблюдать за выборами в Крыму, потому что не признаю их легитимными

Заключительное слово в дискуссии модераторы предоставили Мустафе Джемилеву — легендарному правозащитнику, бывшему политзаключенному и бывшему главе Меджлиса крымско-татарского народа.

Он приветствовал собравшихся в зале россиян как желанных гостей в Украине («если будете без войск приезжать», оговорился лидер крымских татар) и предложил взглянуть на ситуацию в Крыму глазами его коренного жителя, «аборигена».

Российская сторона использует для оправдания «вторжения на нашу территорию» два главных аргумента, начал Джемилев. Во-первых, в Украине якобы установилась ультранационалистическая диктатура, и этнические русские нуждаются в защите; именно этот аргумент, подчеркнул экс-глава Меджлиса, он слышал из уст Путина, с которым разговаривал по телефону 12 марта.

Но в Крыму этнически русских — 58%, украинцев — 25-26% (причем большинство из них “русифицированы” и не знают украинского языка), еще 14% населения полуострова — крымские татары. При этом, по словам Джемилева, в местных властных структурах не менее 90% должностей занимают русские, пресса выходит, а делопроизводство осуществляется на русском, кроме того, в аннексированной автономии 596 общеобразовательных школ, из них в 14 преподавание ведется на крымско-татарском, в семи — на украинском языке.

В аннексированной автономии 596 общеобразовательных школ, из них в 14 преподавание ведется на крымско-татарском, в семи — на украинском языке

Таким образом, аргумент о «защите русских» в Крыму — абсурдный, резюмировал Джемилев.

Вторым обоснованием отторжения Крыма стало якобы свободное волеизъявление его жителей, продолжил он. Но в ходе референдума международные наблюдатели не были допущены на участки, а сама процедура противоречила украинскому законодательству — референдум о статусе той или иной территории должен быть общегосударственным, а не региональным. Все эти аргументы были изложены им в телефонном разговоре с Путиным, рассказал Джемилев, но тот «остался при своем мнении».

По официальным данным, напомнил лидер крымско-татарского народа, в референдуме приняли участие 82% крымчан, из них 95% высказались за присоединение к России. Никогда еще в истории Крыма, подчеркнул Джемилев, такой активности избирателей не было — самая высокая явка до сих пор была зафиксирована на местных выборах 2012 года; тогда она составила 48%.

Между тем к 12:00 16 марта, по данным избиркомов, проголосовали уже 55-60% избирателей.

«"К вечеру будет уже 120%", — сказал я тогда товарищу», — пошутил Мустафа Джемилев.

В Крыму 232 местных отделения Меджлиса; этого достаточно, чтобы осуществлять «достаточно точный» мониторинг электорального поведения крымчан, рассказал он. По оценкам организации, реальная явка на референдуме составила 30-40%. Позже в распоряжении Меджлиса оказалась служебная записка ФСБ России, подтвердившая подсчеты активистов: по ее данным, только 34,2% избирателей приняли участие в референдуме, поделился конфиденциальными сведениями Джемилев. Из 50 тысяч крымских татар, имеющих право голоса, им воспользовались только около 900 человек. Таким образом, итоги референдума можно считать сфальсифицированными, подытожил лидер татарской общины Крыма.

Пока политика России по отношению к крымским татарам сводится к «заигрыванию», считает он, но «очень скоро будут и другие варианты». Путин по телефону заверял Джемилева, что в ближайшие месяцы для общины будет сделано «значительно больше, чем за 23 года независимости Украины»: резко увеличится представительство татар в органах власти, отрегулируются вопросы землепользования, крымско-татарский язык станет одним из официальных, а исторические географические названия будут возвращены (после депортации крымских татар около тысячи населенных пунктов на полуострове были переименованы). 

На фоне таких обещаний Кремля, напомнил Джемилев, сам он был объявлен в Крыму персоной нон грата, а рядовые активисты Меджлиса испытывают на себе давление ФСБ; некоторым из них открыто угрожают «исчезновением, как на Северном Кавказе». Уровень ксенофобии на полуострове после аннексии только вырос, отметил правозащитник; в воздухе разлито напряжение и предчувствие, что «что-то произойдет». Опасаясь эскалации насилия в Крыму и не рассчитывая на скорый эффект от международных санкций, лидер крымских татар призвал неподверженную действию пропаганды часть общества в России «не оставлять его народ один на один с российскими спецслужбами».

«Сейчас такое время, когда демократические силы Украины и России будут сотрудничать», — сказал Мустафа Джемилев, напомнив о массовых антивоенных акциях, проходивших в марте в Москве, и призвав российских журналистов по возможности доносить до своей аудитории правду о происходящем в Крыму. По итогам дискуссии российские и украинские правозащитники предложили провести обучающий семинар для юристов, готовых оказывать практическую поддержку крымчанам.